После «первой в истории прямой атаки Ирана на Израиль» моя лента в Фейсбуке пестрит стикерами «I am Israel“ и „I love Israel“.

Про геноцид и фашизм моя лента ничего не показывает. То ли временно утихли антиизраильские настроения, то ли просто так решили алгоритмы Фейсбука.

Не то, чтобы мир нуждается в моем ценном мнении по этому вопросу. Просто хочу записать для себя, что я сейчас думаю обо всём этом. Потом когда-нибудь перечитаю и сравню с тем, что я буду думать тогда.

Я не Израиль, я — это я. Я никогда не была в Израиле, чтобы сказать люблю я его или нет. Как-то я его себе представляю, но не знаю его. Чтобы любить, нужно хотя бы познакомиться. Тем не менее, мне кажется не нужно особенной любви или «быть Израилем» или даже евреем, чтобы понимать происходящее. Мне так кажется.

Многим людям, по крайней мере в Германии, привычно и приятно воспринимать еврейство исключительно в контексте жертвы. Это привычно и понятно, что евреев грабят, насилуют и убивают. Это всегда было так. Было? Всегда?

Я хорошо знаю выражение лиц, когда я говорю, что мой дедушка был здесь во время войны. Люди с улыбкой снисходительно спрашивают «в концлагере?» — ну а где же ещё? Я отвечаю «нет, на танке, в составе Красной армии убивал фашистов». Это никому не нравится, хотя принято говорить, что немцы в первую очередь пострадали от Гитлера — что он сотворил со страной?!

Когда я вижу эти вытянувшиеся лица, ничего не могу с собой поделать и, копируя снисходительную улыбку моего собеседника, говорю «Да, мой дедушка спас твоего от фашистов. Ну вряд ли же убил?». Ребячество и хулиганство, конечно, но если бы вы увидели то выражение лица, вы бы вели себя значительно хуже.

Евреи могут быть только жертвами агрессии в восприятии многих людей. Евреи-воины, евреи-агрессоры или хотя бы просто не трусы ломают привычную картину мира. «У них всегда же есть деньги», так принято говорить. «Да он всегда пропетляет» — это о тех же, неубиваемых, хоть что с ними делай. А что хочешь, то и делай. Вот это самое слово «пропетляет» — как петляет заец, трусливый заяц в вечных бегах.

Ну вот можете вы себе представить такого зайца, который никуда не побежит, а развернется и накостыляет любому, кто там за ним погонится? Я не могу. И они не могут. В такой парадигме мышления евреи, которых никто не грабит и не убивает — это нонсенс, это ещё надо переварить.

Откуда берётся это представление? Из формулы «Мир таков, каков он есть». Вот вам живой комментарий человека:

Однажды в далёком детстве мне бросил упрёк одноклассник — ты не имеешь права голоса, ты -еврейка. И всё замерли… Не знаю что меня тогда так испугало? Что я еврейка или моментальное молчание «ягнят». Я выскочила из класса и уткнулась в колени учительницы английского языка. Мы были незнакомы, я ещё не доросла до предмета, но та не пропустила плачущую смуглую девочку, с черными волосами и глазами в которых вся боль народа отразилась. Я рассказала ей страшную тайну — Я еврейка и потому… Она взяла меня за руку и парировала — я тоже еврейка и потому надо бить первым и не поворачиваться спиной к врагу. Мы зашли в класс…она объяснила всем про жизнь .. И с тех пор… Я говорила о себе первой .. лет до сорока пяти… А после повзрослела видимо… И приняла — мир таков каков есть и если кто то использует национальность как оружие…это не твой друг. Скажи спасибо и вычеркни…

Facebook

Как вам эта история? Что испытываете? Пока размышляете, расскажу вам, что испытываю я. Рассаживайтесь поудобнее, редкий сеанс эксгибиционизма.

У меня тоже была подобная история где-то в начальной школе. В советских классных журналах сзади был раздел со списком всех учеников класса и личной информацией о каждом: домашний адрес, имена и профессии родителей, национальность. «Национальность» в Советском союзе имела вполне себе расистское значение. Национальность была не «советский», как можно было бы предположить забавному западно-демократическому человеку, а «русский», «украинец», «грузин», «еврей»… Еврей???

Мои одноклассники стащили где-то журнал, что строжайше запрещалось правилами советской школы, и узнали обо мне «страшную правду», которую, впрочем, никто и не скрывал до этого.

Впечатление от увиденного в журнале было колоссальным, атмосфера нагнеталась постепенно в течение всего дня. Десятилетние дети уже откуда-то знали, что быть евреем — страшный, непростительный грех. Ни один не удивился. Все поняли, в чем дело. Все, кроме меня. Куда бы я ни зашла, везде меня сопровождал торопливый шепот, который смолкал тут же, и странные взгляды в мою сторону. Я в своей детской наивности не могла даже предположить, что это обо мне, и решила, что в классе что-то затевается. Тщетно пыталась выяснить, что именно, и никак не могла уразуметь, почему мне никто не хочет сказать. К концу дня заподозрила, что это что-то про меня. Про меня? Но что?

Погруженная в размышления, после последнего урока я, рассеянная как всегда, неожиданно обнаружила себя, замкнутой в круг из одноклассников. Одна бойкая девочка, которая, впрочем, всегда меня недолюбливала, уперла руки в боки (та самая «русская поза») и пошла на меня бычком, спрашивая как-то странно кривляясь «Так ты что же, у нас, получается, еврейка?»

Я офонарела от этого вопроса. Во-первых, почему «получается»? В моей семье с большим презрением относились к трусливой «тайне еврейства» и никогда не скрывали этого «свойства». А во-вторых, у кого это — у нас? До сих пор в моей жизни никаких «их» и «нас» не было.

Агрессию в воздухе можно было нарезать ломтями и проглотить, не разжевывая. Мне, маленькой девочке с кудряшками в золотых волосах, стало как-то отчётливо ясно, что эта свора сейчас бросится и разорвет, но пока не понятно, кого именно. От моего ответа зависит, кого. От меня.

Я долго пишу это, а в жизни все происходило значительно быстрее. Я так же поставила руки в боки, взглянула сверху вниз на более высокую ростом девочку (как учила бабушка) и тоже пошла на нее бычком. Каким-то новым, железным голосом я сказала очень спокойно и громко «Да, еврейка — у тебя с этим какие-то проблемы?». Свора бросилась и разорвала. Я ушла и не стала смотреть.

С этого дня я знаю точно, что мир — не такой, как есть, а такой, каким его сделаю я. Не только я одна, конечно. Но и я тоже.

Отдельно замечу, что ни один из остальных 35 учеников класса, ни мальчик и ни девочка, не возмутились, не воспротивились, не отказались участвовать в предполагаемом избиении и, разумеется, не заступились. Ибо свора. И это не истории про Холокост, погромы в Российской империи или испанские аутодафе 15-го века. Это мой личный жизненный опыт. Другого у меня нет. Когда ты в очередной раз окажешься в кольце, не заступится никто. Потом, когда уже все закончится, доброхоты явятся увещевать «Ну что же ты так, так нельзя» и всяческое «Отличницы не дерутся». Конечно-конечно, знамо дело, отличницам полагается молча сидеть в углу, потупив очи, и давать всем безропотно … списывать, а не то, что вы подумали. Хотя … А разве не так?

Знакомые в Германии часто удивляются, когда узнают, что у меня нет израильского гражданства. Все евреи отвечают за Израиль, все израильтяне в ответе за всех евреев. Так привычно и удобно думать. «Эти» ведь всегда «пропетляют».

У евреев непременно должна быть какая-то отличительная черта — ум, деньги, талант. В зависимости от контекста ситуации, одни и те же черты могут быть и положительными, и отрицательными. Я помню, как две русские дамы убеждали меня, что «евреи воспитывают своих детей, что они лучше всех». Русским дамам виднее. Спорить бессмысленно. Тем более о еврейском воспитании.

Антисемитизм начинается с разделения людей на евреев и неевреев. Не в смысле этнической принадлежности — этой истории без малого 6.000 лет и она плохо укладывается в понятные христианские рамки. В смысле наделения особыми чертами. Меня тошнит от «я люблю евреев» ровно так же, как и от юмористического стихотворного пояснения про отсутствие воды в кране. И вот это вот ещё «Ну что тебе теперь не нравится? Я же сказал, что люблю, а не что надо всех убить». Расизм мне не нравится, как тебе объяснить?

Отсюда и визги лево-либерального сообщества про фашизм Нетаньяху. Разгул правой, а иногда и откровенно фашистской идеологии, наблюдается сейчас во всех западно-демократических странах. Правда в них многотысячные демонстрации выходят как правило за, а не против, как в малюсеньком Израиле. Но разве могут евреи тоже? К евреям всегда особенные требования. У них всегда особенное положение — захотим выдадим, а захотим отберем.

Израиль не хочет быть современным гетто со строго регламентированной свободой в пределах милостиво выделенного загончика. Израиль хочет истинной свободы, а значит, и права на ошибки, как и все остальные. Это не подходит. Непослушный Израиль никому не нравится, его сложно любить. Неприятно.

Пусть мы будем предписывать критиковать политику Израиля, а они, как отличники на первой парте, все внимательно конспектируют и выполняют беспрекословно. А они почему-то не хотят. Но почему??? Евреи же всегда отличники и заучки! Разве нет?

Нет, конечно, евреи могут защищаться. Но не так же! Это же больно! Там же мирное население и палестинские дети! Вот все хочу спросить этих миротворцев, когда именно их начала волновать судьба мирного населения и палестинских детей, до или после 7.10.23?

До этого мирное население жило как у Христа запазухой — никто не голодал, медицина и образование были одними из лучших в мире, над женщинами никто не надругался и из малолетних детей никто не делал робокопов и убийц (что, между прочим, является военным преступлением даже до начала какой-либо войны). Да? Вот так вы себе это представляете?

Почему бы фотографии разрушений на палестинских территориях не ставить рядом с фотографиями этих же объектов до начала войны? А рядом ещё ежегодную сумму денег, получаемую «правительством» этого «государства», которое само себя таковым так и не удосужилось признать, от западных спонсоров на экономическое и социальное развитие. По-моему, так было бы нагляднее. Но так было бы сложнее испытывать моральное превосходство по отношению и к израильтянам, и к палестинцам. Потому что кто платит, тот и музыку заказывает. Но тогда получается, что эту музыку заказывали долгими десятилетиями мы?

Почему бы публикуя список погибших и раненых членов благотворительных организаций не указывать их конкретную деятельность? Потому что тогда получится другая картинка. Не та. И опять не получится в моральное превосходство, ну что ты будешь делать?

Зачем именитые представители лево-либеральной интеллигенции и одновременно сообщества ЛГБТ+ на Западе так агрессивно выступили против Израиля, не забывая подчеркивать свое еврейство? Потому что они сделали свои имена на сопротивлении «мы не такие, как они, и потому нас унижают». Это бренд и бизнес-концепция. Цинично? Наверное, но истинных борцов за права ЛГБТ+ вряд ли удовлетворило бы положение квиров на палестинских территориях до 7-го октября. Где же борьба? Привычная борьба за разрешенную свободу в строго отведенном для этого загончике. Люди так прожили жизнь, сделали карьеру, успешный успех и достигли материального благополучия. Почему вас только сейчас это перестало устраивать, что изменилось?

Наш мир стал очень либеральным, демократичным, толерантным и гуманным. Уровень насилия падает несравнимо. Нападать все еще можно, а вот защищаться уже перебор. И врут те, кто говорит, что западный мир рушится и побеждает дикий, восточный. Агрессоры при первом же ответном ударе бегут жаловаться мамочке — ах, геноцид, нас бьют, больно, фашисты, прекратите немедленно! И мамочка грозит пальцем — не шали! И возвращается к своим делам на кухне или к болтовне по телефону с подругой с сигаретой, эффектно зажатой в зубах — смотря кто сегодня играет мамочку. Дети расшалились, шумят.

Все играют в эту увлекательную игру и как играющие дети во дворе, верят в то, что они и есть те персонажи, в которых они играют. Но когда стемнеет, все отправятся по домам и улягутся в кроватки до завтра, предварительно сходив на горшок и почистив зубы на ночь. Как и каждый день до этого.