Что-то меня в последние дни все меньше тянет открывать новости, а ещё меньше читать Фейсбук. А что там нового можно узнать? Лучше потратить душевный ресурс на помощь какому-то конкретному человеку, раз я все равно не могу самостоятельно прекратить войну.

Давно я никого не осуждала, пора исправляться. Шутка, если что. До сих пор некоторые люди в Фейсбуке плачут, как им тяжело и как они лезут на стену. Хотя не понятно — чего теперь уж лезть, когда во всех странах — и приличных, и не приличных — есть свои волонтёрские движения помощи людям из Украины, в которых каждый посильно может поучаствовать, было бы желание.

Моим знакомым и друзьям, имеющим хоть какое-то отношение в России, устраивать эти интернетные плачи Ярославны совершенно некогда. А потому что они все после работы и в свободное время бегут кто куда. Куда? Кто в лагерь волонтеров на смену, кто на вокзал встречать украинцев с поезда, кто на горячую линию, кто в волонтёрские группы помогать словом и делом. Кто-то оттащил в склады для беженцев уже все, что можно было оттащить, а кто-то помогает нуждающимся из своих личных средств и покупает … да хоть бы вот чемодан! Вы, вот к примеру, знаете, топ-5 вещей, которые сейчас необходимы людям?

1. Детское питание.

2. Сухие растворимые супы и вторые блюда (потому что часто в лагерях для беженцев одна сухомятка).

3. Чайник, чтобы можно было развести эти продукты горячей водой в любое время, а не только во время завтрака, когда можно притащить из столовой кружку кипятка.

4. Велосипеды, самокаты и книжки для детей.

5. Чемодан (потому что в эвакуационных поездах люди ехали по пятеро на полке и лежа прямо на полу, не до чемоданов было).

Ну это же надо что-то делать. А можно писать в Фейсбуке об отмене русской культуры. Или вот обо всех коллективных винах (не тех, которые пьют). Ну или на худой конец о том, как всех русских не любят во всем мире, а теперь вообще не полюбят никогда.

Симоньян орет дурниной в гостях у соловьева, как нас вынуждают там что-то и что-то. Да и пусть бы симоньян, тоже мне фигура. Но ведь и оппозиционная либеральная Россия все твердит о каких-то нас, которых теперь не любят. Да кто это мы-то? Ну что они, все поголовно обчитались Макинтайра и уверовали, что вне коллектива индивид не обладает способностью к разуму? Очень сомневаюсь. Да и вряд ли они знают, что это вообще за Макинтайр, будь он неладен.

Встречая украинцев — на вокзале ли, в интернете ли — становится понятно, что Революция достоинства была названа таковой не просто так. Достоинство — не просто пафосное слово. Люди действительно ощутили за эти чертовы где-вы-были-8-лет свое человеческое достоинство. Почувствовали, что они не просто какие-то бесправные животные или предметы в большом механизме, а личности — самоценные, на что-то влияющие, принимающие решения и совершающие поступки. И этим личностям не надо прикрываться никаким мифическим мы. Да, есть попытки внедрения националистических идей под видом патриотизма, используя общее эмоционально-нестабильное состояние травмированных войной людей. Но сегодня не об этом. Об этом в другой раз.

Сегодня о том, что каждый раз, разговаривая с кем-то из России, неизбежно натыкаешься или на величие или на какое-то мифическое мы.

Солдаты на войне тащат по домам чьи-то ношенные женские трусы, окровавленные сережки, детские игрушки и AirPods — без элементарной брезгливости. Некоторые люди охотно пишут о том, что это не русские люди, а какой-то бурятский плебс из глубинки. Не буду уподобляться этим расистским повествованиям, тем более, что ничтожность интеллигенции выходит не так уж далеко ушла от этих одичалых в Великой России солдат.

Зачем им всем это величие, эта причастность к чему-то огромному, непостижимому? Не для компенсации ли собственной, индивидуальной ничтожности? Кто-то сережки ворует, кто-то печётся об имидже нас — просто культурный уровень у всех разный. Но суть этого явления одна. И даже тут неизбежно срабатывает эффект противоречия: величие рождается из суммы частных ничтожеств, и совершенно никого это не удивляет. Отрицательное величие.

Хотя, чему же удивляться? Вначале был отрицательный рост экономики, потом отрицательное всплытие флагмана. И апофигей — и никак иначе — это отрицательное величие.

Кому и зачем надо прятаться за это мы, великий русский народ, великую русскую культуру и русский мир наконец? А где же личность, отдельный человек?

Что переживать за отношение к русскому балету в мире? Сходи да посмотри, если так любишь. Что переживать за судьбу русской литературы — достань с полки книжку да прочти. Что переживать за то, что кто-то теперь будет ненавидеть русских — пойди в лагерь к украинцам да покажи, что есть хотя бы один порядочный и нормальный русский человек. Без демагогии. Без надрыва. Без истерик и заламывания рук. Но это надо сделать. А говорить — проще.

Хотя кому я все это пишу? Те, кто это прочитает, и так все это уже давно делают и ничего такого не думают. А те, кто продолжает лить слезы по утраченному величию, меня читать не будут. Они заняты. Они пишут пафосные речи в Фейсбуке и разят глаголом всех врагов.

Кстати о глаголах. Ещё вот модно обижаться на пожелания смерти русне. Многие украинцы говорят сейчас о том, что они переживают страшный опыт, о котором даже не предполагали. Психика защищается и выдает всепоглощающее чувство ненависти, ко всем без разбору. Люди думающие не могут отменить это чувство, но могут рефлексировать — и понимать, и осознавать, и ужасаться собственной способности так чувствовать. Но это реакция организма, это пройдет. И каждый, кто переживает сейчас это страшное разрушительное чувство, знает внутри себя, что оно не относится ко всем. И даже язык, который не обманешь, безошибочно выбирает из всех вариантов русня, не намекая, а совершенно четко показывая, что имеются в виду не все поголовно русские, а те из них, кто сейчас делает всякую хуйню. Потому именно русня, а не что-то другое.

Странно одно, почему кто-то, кто никакой хуйни не делает, а даже и наоборот, читая «смерть русне», думает, что это — про него? Может быть, язык честнее, чем некоторые из нас сами к себе? Может быть это хлесткое словечко русня что-то такое задевает в душе? У русни ведь не может быть никакого человеческого достоинства. Это даже и не люди толком, а какие-то говорящие неразумные животные, выходит.

Чем животные отличаются от человека? У них есть все функции, связанные с жизнедеятельностью, но нет сознания. Животное не осознает себя, не отделяет себя от других и не имеет способности к рефлексии, то есть не может получить и осознать личный опыт. Поэтому даже те формы животных, которые очень похожи на человеческие сообщества, действуют инстинктивно. Они не знают, зачем они это делают. Они даже не знают, что они вообще что-то делают. Они в принципе не знают. Они просто продолжают некую биологическую программу только потому, что прежние особи с такой программой случайно выжили в эволюционной цепочке.

Мы и величие — это биологическая программа случайно выживших. Станет ли она русской культурой — культурой отрицательного роста, отрицательного всплытия и отрицательного величия — в руках тех, кто всё-таки способен к осознанию и не желает лишать себя человеческого достоинства ради невнятных завиральных идей.

Россия борется с укрофашистами, Украина защищает свою землю от рашистов, западный мир борется с расизмом. Давайте для начала наведем порядок в своих головах — каждый в своей.

Начиная с нашего федерального канцлера Олафа Шольца, многие немцы озабочены тем, чтобы в Германии не притесняли русских — в знак солидарности с Украиной надо полагать. Хотелось бы уточнить — о каких русских идёт речь?

Немецкое слово Russe имеет в русском языке два значения. Первое — русский — обозначает этническую принадлежность, определяется кровью и является в современном демократическом понимании расистским. Ничего удивительного нет в том, что слово русский, если речь не идёт о русской литературе или русской кухне, применительно к современному человеку имеет вполне себе фашистский контекст — великий русский народ, великая русская нация, особый русский путь и загадочная русская душа.

Я сейчас не буду даже углубляться в то, что признаки «загадочной русской души» вполне себе соответствуют в современном понимании социальных норм и адекватного взрослого поведения хорошенькому такому психическому расстройству. Нет, не буду. Обдумаете сами на досуге, если это ещё ни разу не приходило вам в голову, как в современном мире определяется поведение, соответсвующее загадочной русской душе.

Второе значение слова Russe — российский — описывает гражданскую принадлежность к государству и поэтому никак не отличается от аналогов немецкий, французский, американский, австралийский. Если кому-то вдруг так не кажется, перечитайте ещё раз мой блог Обыкновенный фашизм.

Войну в Украине много лет предваряли дискуссии о том, притесняют ли русских в Украине или всё-таки нет. В многоголосье аргументов с обеих сторон я ни разу не услышала, чтобы кто-то задался вопросом — а о каких русских в Украине собственно идёт речь?

Многие вещи мы повторяем не задумываясь. О тех русских, у которых фамилия заканчивается на -ова/-ева? О тех, у кого в советском паспорте стояло «русский»? О тех, кто говорит на русском языке? А стоило бы задаться этими вопросами.

Русскоязычная диаспора Германии не очень многочисленна по сравнению с другими национальными меньшинствами. И вот тут сразу оговорюсь, что в демократическом современном пространстве такие слова как национальный и Nationalität подразумевают не этническую, а именно гражданскую принадлежность. Этнические корни, так же как и религия, личное дело каждого — индивидуальная история, сентиментальные воспоминания и интимные подробности.

Так вот, русскоязычное сообщество Германии в силу определенных исторических причин и особенностей местной эмиграции очень гетерогенно. Незначительная часть русскоязычных в Германии действительно имеет российское гражданство и попадает под понятие «Russe» в его свободном от расизма контексте. Преимущественное же большинство русскоязычных, даже если они до сих пор не сменили свой паспорт на немецкий, являются выходцами из бывших советских республик, а значит, не имеют никакого отношения к России ни как этнических группа, ни как бывшие граждане. Многие даже и не были в России никогда.

Единственное, что нас всех объединяет, это тот факт, что по исторической случайности нашим родным языком является русский.

Мы все, русскоязычные граждане Германии, очень разные — по возрасту, внешности, семейному положению, образованию, профессии и уровню доходов. Когда немецкие политики и журналисты по привычке говорят о «русских, дискриминируемых в Германии», кого они имеют в виду? Особенно мило смехотворно выглядят попытки придать гендерную нейтральность и политкорректность этому расистскому обозначению непонятно кого.

Хотя отчего же не понятно — очень даже понятно. 28-го марта в роzzийскую Госдуму поступил законопроект об изменении политики Российской Федерации по отношению к соотечественникам, проживающим заграницей. В соответствии с ним соотечественниками теперь следует считать всех, кто говорит на русском языке. Это пока законопроект. Пока.

И никак не защищает Украину от рашизма формулировка: в Украине нет нацистов, потому что их президент — еврей. Бытовой антисемитизм против фашизма — ничего не смущает?

Президент Украины — это украинец. Если вы не расист, не антисемит и не фашист, то какое значение для вас имеют этнические корни и вероисповедание этого человека? Никакого не должно иметь.

Для тех, кто уже истерически открыл было рот, чтобы прокричать мне гневно, что еврейство — это религия, а не этнических принадлежность, прошу ознакомиться с предметом и не путать с христианством. Иудаизм — это религия. Чтобы стать евреем, нужно, согласно Галахе, родиться от еврейской женщины. Этот закон выдумала не я, он на каких-то 5000 лет старше меня. А тогда выдумывали вот такие законы. И то, что в третьем рейхе додумались выявлять евреев по размеру и форме черепа, этот закон никак не отменяет. Да, в иудаизме существует ритуал, позволяющий не-евреям стать евреями — в виде исключения. Да, в отличие от христианства «покреститься» не достаточно и вообще все несколько сложнее — так уж бывает, когда нечто существует пару тысяч лет и обрастает на этой исторической дороге оборкой нелогичностей и несуразностей. Но никто и не говорил, что все должно быть проще пареной репы.

Никто не хочет быть расистом и антисемитом. И тем не менее, идя по городу я слышу, как одна девушка говорит на немецком другой о ком-то «ну он еврей, ты знаешь, а у них же всегда много денег». Совершенно обыденно это обсуждают девушки на вид моложе меня. Совершенно обыденно мои русскоязычные друзья рассказывают друг другу анекдоты про евреев (не путать с еврейским юмором) и изображают этот совершенно придурочный псевдо-одесский акцент, на котором разговаривают разве что на Привозе. Привоз — рынок легендарный, просто даже самый настоящий базар и там быстро смекнули, что высокомерным невежественным приезжим так лучше и быстрее можно продать любой товар — с «незабываемым одесским колоритом». И никому даже в голову не приходит, что этот идиотский акцент, с которым никто не разговаривает и вряд ли когда-нибудь говорил — по крайней мере я не слышала ни от своей бабушки, ни от ее многочисленных знакомых ничего подобного — не что иное, как русская версия геббельсовской антисемитской пропаганды, в которой евреи всегда изображаются эдакими носатыми уродами и вообще омерзительными личностями. Ещё спросите, а разве бывают евреи блондинами с голубыми глазами? Спойлер: евреи бывают какие угодно.

Не надо бегать со шпагами и в благородном гневе искать расистов в потёмках. Давайте просто начнем каждый со своей головы и вычистим оттуда весь этот, пусть даже в большинстве случаев и неосознанный, расистский мусор.