Вчера во время прогулки я увидела свадьбу. Нет, за деньги не хваталась — не верю в приметы, засмотрелась на невесту. Невестой была крупная женщина весомых достоинств в красивейшем белом платье — настоящая принцесса. И выглядела она прекрасно. Но какая-то добрая тетушка или подружка посоветовала ей надеть сверху сиротскую кофточку. Иначе миру явился бы не только шикарный пышный подол свадебного платья, но и не менее шикарные и пышные декольте и прочие кустодиевские формы.

Я шла и думала, ну почему эта прекрасная женщина не может пойти до конца и даже в день свадьбы позволить себе то, что она хотела бы позволить? Чудесное платье, прическа, многочасовая работа визажиста, живые цветы в волосах … и сиротская белая кофточка. Почему? Зачем закрывать себя и свое ощущение собственной красоты в тюрьму?

Вот один русский мудрец либерального толка пишет об украинских женщинах, которые вынуждены сейчас жить отдельно от их мужей. В другой стране, с детьми, в разлуке, наедине со всеми трудностями иммиграции. И что, сочувствует он этим женщинам? Нет, он что-то такое гадкое пишет о том, как «там иной раз завязывается другая жизнь». Чего там завязывается, на что он там намекает? И отчего так противно это читать?

Вот моя давняя знакомая Маша рассказывает, как однажды ей очень близкий, хороший, самый умный и остроумный друг вместо успокоительных слов что-то такое «утешительное» пошутил про проблемы с желудком. Да что это такое, да что это за бесконечные неудовлетворительные оценки женщинам?

Смотрю спектакль Финист Ясный сокол, за который драматургиню и режиссёриню упрятали в тюрьму в России. Женщины от бесконечной нелюбви собственных родителей и критики местных мужчин сломя голову бросаются за первым встречным, не пожалевшем пары добрых слов, настолько банальных, что даже на курсах пикаперов не рассказывают такие простые вещи. Верят в сказку, бросаются в пучину за любовью и оказываются в сексуальном рабстве за тридевять земель. Ну это в России. Там все возможно.

Хожу по городу. Там на каждом углу висят рекламные плакаты нижнего белья. Рассматриваю белье — кружавчики такие, ничего вроде. Интересно, удобное или нет?

Открываю газеты. Ой, оказывается, тут уже несколько дней хайп по поводу этой рекламы. А что случилось? Случилось страшное. Мама и ее дочка рекламируют женское белье! Это разврат. Социологи негодуют — ребенок и сексуальность, как это соединяется вместе, это же извращение! То, что ребенок совершеннолетний и может голосовать на выборах — не страшно.

Мужчины негодуют — «мама продает свою дочку как мадам из публичного дома», «так же отвратительно, как справлять нужду в общественном месте — не могу на это смотреть». Ой-ой-ой! Женщины негодуют — «это все только для мужчин, обнаженные женщины». Ой, все.

Стоп! Что происходит вообще? Ну видела я эту рекламу, рассматривала бельё с кружавчиками, даже не обратила внимание, чья там голова к этому белью приверчена — я же потенциальный покупатель белья, а не чьей-то головы. Ну белье и белье — на вкус и цвет товарищей нет. Кто-то любит с кружевное, кто-то любит спортивное. При чем тут мужчины вообще? Мужчины носят женское нижнее белье?

Самое обычное повседневное белье, которое носят абсолютно все люди, вызывает какие-то непомерные фантазии, переходящие в ещё более странные дискуссии. При чем тут вообще мужчины и их мнение? При чем тут вообще публичный дом?

Обсуждается сексуализация женского тела, в контексте чьих-то эротических фантазий «дочки-матери». Сам факт наличия женского тела в нижнем белье скандализируется и превращается в предмет для обсуждения. Сексуальная ли это поза? Что означает этот жест «держаться за руки»? Доминирует ли мать над дочерью или дочь пользуется популярностью матери в карьерных целях?

Примечательно, что рекламируется не секси-пекси белье от какой-нибудь «секретной Виктории», а самое что ни на есть обыкновенное повседневное женское белье. Женщины изображены на рекламном плакате в обычных позах. В том смысле, что сексуальность женщины — это скандал, который нужно спрятать за семью паранджами. И должна приличная мать семейства, скромно потупив глаза долу, носить нечто эдакое, одобренное общественностью. А уж тем более — молодая женщина. У женщины никакой собственной сексуальности нет и не может быть. А если вдруг случайно появится, то только после и для того, чтобы это безобразие разрешил и одобрил какой-нибудь мужчина. С чего бы вдруг?

Это так привычно, что мужчины оценивают абсолютно все, что касается женщин — хоть аборты, хоть нижнее белье -, что никому в голову не приходит даже сказать — а кто тут, собственно, спрашивал вашего мнения? Когда мы спросим, вы обязательно нам расскажете. А пока — ротики на замочки и сидите там тихонечко, фантазируйте свои мужские фантазии о самих себе. Нам — не интересно. И дик-пики свои дурацкие нам не надо присылать. Взяли моду — совать свои причиндалы куда ни попадя. Когда вы понадобитесь, вас позовут. Если именно вы вообще кому-нибудь понадобитесь. Но это уж как повезет.

Такой хайп из-за какого-то голубенького белья в цветочек — феминизм это или патриархат. Нормально ли это. Нормально — что? Носить трусы? Вы не поверите, но ответ очевиден. Женщины не нуждаются в одобрении окружающих при выборе элементов своего гардероба — ни нижней, ни верхней одежды.

И хоть бы кто-нибудь спросил — а нормально ли это, что 50-летняя женщина, мать четверых детей показана вот с таким телом? Я имею в виду не генетические данные, не спортивную подтянутость, а совершенно естественные возрастные изменения тела, тщательно заретушированные в целях рекламы, и делающие эту картинку совершенно нереалистичной? Кожа никакой женщины старше 30 лет не выглядит так. А у многих — даже раньше. Спрашивается, маркетинг туда-сюда, зачем тиражировать совершенно нереалистичную картинку женского тела, которая ничему не соответствует и потому изначально недостижима?

Но это обсуждать никому не интересно. Тут никакого секса, никакой фантазии — ничего интересного. Обычная физиология и гигиена.

Спектакль про Финиста начинается и заканчивается инструкцией о том, как правильно надевать платок. Вначале — хиджаб, в конце — русский тюремный. Драматургиня теперь может сравнить, правильно ли она написала инструкцию, а режиссёриня проверить на собственном печальном опыте, можно ли не соблюдать эту инструкцию в реальных условиях тюрьмы. Свободные эмансипированные немецкие женщины, которые не зависят от мужа, имеют отдельный счёт в банке и ездят в отдельный отпуск, возмущённо говорят мне «Как ты можешь осуждать ношение платков?! Это же их свобода!»

Так ли далеко от нас Россия и так ли свободны мы, как нам самим кажется?