Долго я тут не появлялась, были другие дела, университетские. Но молчать невозможно, текст лезет из меня.

Когда-то я читала дневники Эриха Кэстнера о буднях второй мировой войны, а теперь пришло время писать мне свои дневники. Очень странное чувство — быть свидетелем времени.

В отличие от Кэстнера, я живу во времена интернета. Я вижу в реальном времени, когда в Харькове — моем родном городе — начинается воздушная тревога. Я слышу звуки взрывов, когда говорю по телефону со своими друзьями, живущими там. Я вижу, что показывает российское телевидение своим ополоумевшим гражданам — и как тут не ополоуметь? Я вижу, что пишут газеты на немецком и английском языках. Я вижу, как новость в секунды расходится по украинским телеграм-каналам, потом в течение часа попадает в русские (нормальные) источники и, наконец, через пару часов достигает немецких и английских. Я вижу это все в реальном времени. Я пятый день живу в телефоне.

В первый день бомбили аэродромы и стратегические цели, в жилые дома попадали случайно. Начиная со второго дня этой войны стреляют по мирным целям — жилым домам, больницам, детским садам. Потом эти видео показывают по российским федеральным каналам и говорят, что это сделали украинские фашисты.

Мы ломали голову — зачем российский десант высадился в Чернобыле? Что они хотят там делать??? Потом прочитали альтернативную реальность и поняли зачем — чтобы проиллюстрировать для федеральных каналов байку об украинском атомном оружии и угрозе для России.

Многие люди верят этим чудовищным россказням. Многие звонят своим друзьям, родственникам в Украину и узнают правду. Некоторые восклицают: «А откуда вы знаете, что это именно Россия бомбит вас?» и многие не знают, что на это отвечать. А ответ простой: когда у тебя под окном — не по телевизору, а под ТВОИМ окном — катятся русские танки и бегают русские автоматчики, тебе не нужен телевизор, чтоб узнать, кто же на тебя напал.

Сегодня утром бомбили центральную площадь Харькова — самую большую площадь Европы.

Что вся эта война делает с нами? Люди заграницей не хотят говорить по-русски. Кому-то стыдно, а кто-то боится, что его пошлют вслед за русским военным кораблем — уже даже немцы выучили, куда ему надо плыть. Вчера в супермаркете кассирши, которые говорят на русском языке, при нашем приближении смолкли и смотрели вниз. Люди не решаются открывать рот и говорить по-русски при незнакомых людях, потому что не знают, каких они взглядов. Вцепиться друг другу в глотки, стоя на кассе? Лучше опустить глаза и молчать. Вот, что эта война делает со всеми нами.

Но только русский язык нельзя отдавать упырям и оккупантам, это наш язык — всех людей, которые на нем говорят. Язык — это средство объединения, коммуникации. Язык — для людей, а не против людей. В Украине сейчас по-украински заговорили даже те, кто от рождения был русскоязычным — потому что так легче отличить переодетых в украинскую форму российских диверсантов от местных. В Украине говорить не по-русски сейчас необходимая мера безопасности. В остальном мире необходимая мера безопасности — психическая сохранность и общение с людьми. Информация — это ценность, залог выживания человечества. Нельзя позволять выжившим из ума сатрапам превращать информацию в яд, а язык — в оружие.

Этот странный человек, которой сейчас где-то прячется и боится показать свое лицо, боится своих же министров, не жалеет ни своих, ни чужих, развязал страшную войну, не нужную вообще никому, поставивший под удар все население своей страны — этот странный человек сумел сплотить в монолит украинский народ, европейский союз и весь цивилизованный мир. Разногласия, неразрешимые годами, разрешились в считанные дни. Все нормальные, пока ещё не ополоумевшие люди, не могут иначе — во всех странах, на всех языках.

Я не знаю, для кого я это все пишу и кто это станет читать. Для себя самой, наверное, чтобы не сойти с ума окончательно.

Слава Украине!