В Германии предвыборная гонка — политики стараются, кто во что горазд. И хотя СМИ уже окрестили нынешнюю предвыборную гонку «грязной как в Америке», ничего на самом деле примечательного или интересного не происходит. Какие-то детсадовские обвинения, высосанные из пальца. И такие же вялые ответы на эти обвинения. Складывается ощущение, что участникам самим скучно.

И даже когда одиозный бывший директор спецслужб, изгнанный с должности за приверженность к радикальным правым взглядам, а ныне баллотирующийся в депутаты федерального парламента от Тюрингии, нападает открыто на журналистов, никто даже не пытается вяло отбрехиваться. Можно было бы ожидать, что журналисты все дружно и каждый по отдельности оскорбятся, окрысятся и порвут как Тузик тряпку, если не за абстрактные демократические ценности, то хотя бы за задетую профессиональную честь. Но нет, тишина и спокойствие в нашем королевстве.

На самом деле Германия никогда не отличалась на моей памяти ни дерзостью суждений, ни смелостью высказываний — ни в прессе, ни в жизни. Благополучие вызывает прилизанную лень. Не надо резких слов, не надо резких суждений — компромисс наше все! Бесспорно, компромисс очень важный инструмент коммуникации в нормальных условиях. Но всегда ли и во всем возможен компромисс?

Мне сложно сказать, что из этого первично, а что является следствием — общественная норма поведения или стилистика в СМИ. Очевидно, что эти вещи взаимосвязаны. И речь не о хамстве и грубости, конечно. Речь о смелости называть вещи своими именами и не прятаться за кастрированные респектабельные ничего не сообщающие формулировки.

Это явление касается не только политики. Я наблюдаю в немецком обществе тенденцию к фальшивой респектабельности. Неважно, что ты думаешь и делаешь на самом деле — делать можно, говорить нельзя.

Все думают то, что они думают. И в соответствующих кругах открыто говорят об этом. Но в обществе все точно знают правила игры и дают правильные ответы на вопросы. Поведение это воспитывается в школе — к примеру, на вопрос учителя, рады ли дети окончанию Homeschooling и началу нормальных занятий в школе, все отвечают учителю «да», и одновременно пишут в чате «конечно, нет». Не потому что опасаются каких-то негативных последствий правдивого ответа. А потому что уже успели усвоить — учителю не нужен правильный ответ, учителю нужен ответ, который он ожидает. Что это — толерантность, мудрость, зрелость или просто фальш и лицемерие?

Люди привыкают не только давать «правильные» ответы и совершать «правильные» поступки. Они теряют навык задавать себе вопрос — что я делаю? Зачем я это делаю? Чего я на самом деле хочу? Потому что ответ должен быть не правильным, а тот, которого ожидает учитель. А кто в данном случае учитель? Какой ожидается ответ?

Старый идеал об удавшейся жизни с деревом, сыном и домом трансформировался незначительно. Фальшивая респектабельность заставляет выполнять внешние атрибуты, не вникая в детали. Купить любой ценой дом, вынося за скобки ежедневное отбывание наказания на постылой работе, проблемы со здоровьем, выгорание, депрессии. Родить троих детей, вынося за скобки психическое насилие, эмоциональную холодность и физическое отсутствие родителей в жизни своих детей. Создать традиционную семью, вынося за скобки тот факт, что каждый день в такой стране как Германия минимум одна женщина погибает от домашнего насилия.

Молчать, быть толерантными, не говорить резких фраз — а правда никогда не бывает мягкой, причесанной, удобной. Потому что никому не нужен правильный ответ. Потому что правильный ответ маргинален. Потому что правильный ответ люди разучились знать. Да и кому нужна твоя правда?

Люди хотят простой, нормальной, спокойной и благополучной жизни. Без потрясений, катаклизмов и трагедий. Потрясения, катаклизмы и трагедии, хоть и редко, но все равно происходят однажды в любой человеческой жизни. И тогда человек в полной мере ощущает одиночество за стеной молчания окружающих. Но до тех пор, пока этого не произошло — фальшивая респектабельность даёт ощущение нормальности, причастности и морального превосходства.

И всё-таки, что предпочтительнее — не всегда удобная, но жизнь, или респектабельный снаружи, но летаргический сон?